Николай Минский – «дедушка символизма»

Представляет Лилия Юсупова: Николай Минский

(1855-1937 гг.) - поэт, религиозный философ, переводчик. По образному выражению Е. Евтушенко"Дедушка символизма". В 1905 - 1907 гг. был близок к большевикам, поэтому был обвинён в "призыве к ниспровержению существующего строя" и арестован. После выхода из тюрьмы уехал за границу, где и жил до конца жизни.

 * * *
Она, как полдень хороша,
Она загадочней полночи.
У ней не плакавшие очи
И не страдавшая душа...

А мне, чья жизнь — борьба и горе,
По ней томиться суждено.
Так вечно плачущее море
В безмолвный берег влюблено.

Ложь и правда
Давно я перестал словам и мыслям верить.
На всем, что двойственным сознаньем рождено,
Сомнение горит, как чумное пятно.
Не может мысль не лгать, язык — не лицемерить.

Но как словам лжеца, прошептанным во сне,
Я верю лепету объятой сном природы,
И речи мудрецов того не скажут мне,
Что говорят без слов деревья, камни, воды.

И ты, мой друг, и ты, кто для меня была
Последней правдою живой, и ты лгала,
И я оплакивал последнюю потерю.

Теперь твои слова равны словам другим.
И все ж глаза горят лучом, земле чужим,
Тебе и мне чужим, горят — и я им верю.

На корабле
Зажглась звезда, поднялся ветерок,
Склонялся день за горы Дагестана.
И все, молясь, глядели на восток.
Татаре повторяли стих Корана,
Рабы Христа творили знак святой,
Калмыки в тишине взывали к ламе,
И чуждый всем еврей скорбел о храме
И Богу докучал своей тоской.
Лишь я один, к кому взывать, не зная,
Глядел на мир. И прелесть неземная
Была в журчаньи вод, в лучах светил,
Как будто в рай держали мы дорогу.
Один в тот вечер слёзы я пролил
И, может быть, один молился Богу.

Любовь к ближнему
Любить других, как самого себя...
Но сам себя презреньем я караю.
Какой-то сон божественный любя,
В себе и ложь и правду презираю.

И если человека я любил,
То лишь в надежде смутной и чудесной
Найти в другом луч истины небесной,
Невинность сердца, мыслей чистых пыл.

Но каждый раз, очнувшись от мечтаний,
В чужой душе все глубже и ясней
Я прозревал клеймо своих страстей,

Свою же ложь, позор своих страданий.
И всех людей, равно за всех скорбя,
Я не люблю, как самого себя.