Фобии звезд: чего боятся знаменитости

Орландо Блум боится поросят, а Джонни Депп – клоунов. Вуди Аллен боится всего подряд, а Кристофер Ламбер (помните такого? Нет? А фильм «Горец»?) не боится ничего, кроме возможности появления у него какого-нибудь страха. И это еще ягодки. FashionTime – о простых и совсем непростых фобиях известных людей. Великие люди прошлого.

У знаменитостей, чьи фобии, кажется, специально придуманы, чтобы подчеркнуть их отличность от простых людей, есть предшественники. И они, эти предшественники, не уступают в оригинальности нынешним селебритиз. Если вы думаете, что Билли Боб Торнтон (Billy Bob Thornton), остерегающийся старинной мебели, – большой фантазер, а Кристина Риччи (Christina Ricchi), уверенная, что даже в бассейне на нее могут напасть акулы, всех разыгрывает или просто-напросто выпендривается, знайте: им далеко до классиков

мировой литературы и живописи. Да возьмите тот же кинематограф: Альфред Хичкок (Alfred Hickock), лучше других умевший нагнать страху, сам боялся овальных предметов. И поэтому, хоть и любил вареные яйца, никогда их не ел. Страшно было.

Нелегко было жить и художнику-постимпрессионисту Полю Сезанну (Paul Cézanne). Мастер до потери сознания боялся прикосновений. Причиной тому была травма, полученная им в детстве. Однажды он спускался по лестнице, а какой-то мальчик, катившийся по перилам, со всей силы неожиданно ударил его ногой в спину. Боязнь прикосновений хоть и сказалась на личной жизни художника, однако не привела к одиночеству: женщины у Сезанна были и дети – тоже.

Философ Жан-Жак Руссо (Jean-Jacques Rousseau) больше всего на свете любил думать, заниматься сексом и воровать без надобности. А боялся только одного – заболеть. Поэтому избегал врачей, разговоров о здоровье и медицинских книг. Правда, в книги эти, помимо собственной воли, все равно заглядывал, отдавая себе отчет в том, что будет только хуже. И действительно, прочитав хотя бы про одну болезнь, Руссо тут же находил ее у себя. С чем это было связано, история умалчивает. Зато хорошо известны причины болезненной чистоплотности поэта Владимира Маяковского. Его отец скончался совершенно нелепым образом: уколол палец булавкой, получил заражение крови и в считанные дни ушел из жизни. На Маяковского эта смерть произвела столь сильное впечатление, что любой порез или царапина вызывали у него жуткую панику. Смертоносная грязь мерещилась поэту везде, даже там, где ее не было. Поданная еда рассматривалась чуть ли не под лупой; за дверные ручки Маяковский брался с помощью платка; одежду тщательно дезинфицировал, а рукопожатий старался по возможности избегать. Кроме того, везде с собой он носил йод, мыльницу, а в поездки непременно брал складную ванну.

Коллега Маяковского по поэтическому цеху Сергей Есенин боялся сифилиса и милиционеров. Отчего и как эти две субстанции между собой связаны, неизвестно. Но сочетание занятное.

Комической – в стиле анекдотов – можно назвать и фобию писателя Оноре де Бальзака (Honoré de Balzac). Он дико опасался женитьбы. Действительно, такое бывает со многими мужчинами, только вот, к счастью, мало кого этот страх доводит до могилы (в противном случае сильная половина человечества уменьшилась бы вдвое). Бальзака – довела. Парадокс в том, что он очень хотел связать свою жизнь с некоей графиней Эвелиной Ганской. Долгое время это не представлялось возможным: графиня была замужем. Но потом она овдовела, дала согласие на брак с писателем, а тот испугался. Да так, что заболел, ослаб и признался невесте – мол, похоже, я умру раньше, чем вы получите мою фамилию. Слово свое он, к чести, сдержал: женился, будучи парализованным от ужаса (на венчание в церковь Бальзака внесли в кресле). После чего умер.

Не только автора «Человеческой комедии» свели в могилу женщины: русский художник Михаил Врубель испытывал страх перед понравившимися женщинами. Виной тому была несчастливая любовь, которую Врубель перенес в юности, когда в порыве страсти даже изрезал себе тело ножом. С тех пор робел и терялся в присутствии тех, к кому испытывал хоть какие-то чувства, а потому, дабы не усложнять жизнь, пользовался услугами проституток. От них и лишился здоровья, заработав сифилис, приведший гения к слепоте и потере разума.

А вот если верить Гоголю, самое страшное – это быть похороненным заживо. Николай Васильевич с юности испытывал страх перед подобным казусом и подстраховался, строго наказав в завещании предать его земле только тогда, когда на теле появятся признаки разложения. Гоголь был не одинок в своей фобии; тем же самым страдал немецкий композитор Мейербер. Правда, по части изощренности замысла, как спасти себя от преждевременного захоронения, он обскакал автора «Мертвых душ», приказав держать его тело в постели четверо суток, привязав к ногам и рукам колокольчики: вдруг очнусь – чтобы все услышали! А по прошествии этих четырех дней ему нужно было вскрыть вены – для пущей верности. Так и сделали.

И напоследок, чтобы покончить с героями прошлого, некоторые из исторических персонажей, чьи фобии в своей трогательности и затейливости превосходят многих других.

Наполеон. Боялся лошадей и белого цвета. Несложно догадаться, что все картины, на которых император был изображен верхом на лошади, – исключительно фантазии художников. Сочетание этих двух страхов – а именно образ белой лошади – являлся для малорослого завоевателя Европы пугалом, при виде которого он практически терял рассудок.  Петр Первый Страдал от собственного высокого роста, и выражалось это в боязни больших и просторных помещений.

Сталин. Не спал ночами, ибо боялся ложиться спать.

Антонин Дворжак. Чешский композитор опасался широких улиц. Поэтому последние годы либо совсем не выходил из дома, либо, сопровождаемый кем-то, крался по узким улочкам Праги, обходя площади и проспекты.

Карл VI. Лидер нашего хит-парада. Карла преследовал страх, что он может… разбиться. Императору, не зря прозванному Безумным, временами казалось, что он сделан из стекла. Во избежание такой напасти самодержец вставлял в одежду, которую носил, железные прутья.

Наши современники

Меган Фокс (Megan Fox) боится чужой судьбы – в данном случае судьбы Мэрилин Монро (Merilin Monroe), которую Меган называет своим кумиром. Монро, как мы помним, умерла в одиночестве от передозировки снотворного, хотя существует версия, что актрису убили спецслужбы, так как она путалась под ногами у президента Кеннеди, будучи его любовницей. Меган Фокс не грозит одиночество: она уже замужем; что до снотворного и президента в любовниках – это, как говорится, дело вкуса и меры.

Кроме Мэрилин, звезда «Трансформеров» дико боится съемочной площадки. Несмотря на успешную карьеру и не один сделанный фильм, каждый новый дубль для актрисы – это стресс, она не переносит внимания к своей персоне. Ее тошнит, темнеет в глазах; сюда примешивается и боязнь расстройства желудка и позора в этом смысле на глазах у всех. И как Меган умудрилась стать актрисой? Теперь приходится все время работать над собой, преодолевая собственные фобии.

Также мужественно поступают Дженнифер Энистон (Jennifer Aniston) и Бен Аффлек (Ben Affleck) – они боятся летать, однако садятся в самолет и колесят по миру, рекламируя свои фильмы. В салоне Дженнифер тут же надевает повязку на глаза и пытается заснуть, чтобы легче пережить полет. А вот Киану Ривз (Keanu Reeves), хоть и не боится полетов, зато никогда не наденет подобную повязку, ибо опасается темноты.

Джиму Кэрри (Jim Carrey) всюду чудятся встроенные кинокамеры, которые, как думает комик, могут следить за ним. Поэтому в номерах отелей, где он останавливается, ночники должны быть без абажуров. Видимо, камеры могут установить только там. Наивный Кэрри.

Экс-муж Анджелины Джоли (Angelina Jolie), Билли Боб Торнтон, страдает хромофобией – боязнью ярких цветов. Причина этого кроется, как часто бывает, в детстве. Маленький Билли пользовался вилкой и ложкой, окрашенными в яркие цвета, и с тех пор не выносит пестрые тона – у него сразу начинается мигрень. Кроме того, в комплекте с хромофобией у Торнтона прилагается панофобия – аллергия на антиквариат. Старые вещи, и особенно мебель приводят актера в ужас.

Шона Коннери (Sean Connery) пугают светофоры, но не яркостью, а тем, что они загорятся внезапно и он не сможет вовремя остановиться. На каждом перекрестке у знаменитого агента 007 начинают потеть руки, так сильно Коннери боится попасть в ДТП.

Другой супергерой, Стивен Сигал (Steven Seagal), опасается быть отравленным. Посуду и пищу Сигал тщательно осматривает, а в рестораны ходит со своими приборами.

Мэтью Макконахи (Matthew McConaughey) теряется, въезжая в тоннели – потому что первые секунды он ничего не видит и теряет контроль над ситуацией. Еще Макконахи не выносит полузакрытых дверей – они должны либо быть заперты, либо открыты настежь.

А вот Дэвид Бекхэм (David Backham) не может жить спокойно, если в холодильнике продукты лежат неровно по отношению друг к другу. А если на полке стоят три банки лимонада, одна тут же полетит в помойку: Бэкхема раздражает нечетность.

Большой друг футболиста Том Круз (Tom Cruise) тоже не из храброго десятка. Он боится вторжения инопланетян, опасается конца света и собственной лысины. Ее, лысины, у него пока нет, но любой намек на выпадение волос приводит Круза в паническое состояние, заставляя тратить кучу денег на врачей и косметические средства.

И все-таки на фоне спортсменов и актеров представители режиссерского цеха выглядят в смысле фобий настоящими лидерами. И если Вуди Аллен боится «всего лишь» насекомых, солнечного света, оленей, высоты, тесных комнат и толпы, то Ларс фон Триер (Lars von Trier) закрывает эту тему. Он боится всего, кроме кино (он не видел фильм «Юленька»!).

Правда, бывают такие случаи, когда даже работа в кино не приносит успокоения. Сара Мишель Геллар (Sarah Michelle Gellar) не выносит кладбища и надгробия. Пришлось продюсерам сериала «Баффи» раскошелиться на постройку муляжного кладбища в студийном павильоне.

Можно только посочувствовать Бейонсе и ее мужу Jay-Z: Бейонсе боится туалетов, прежде всего, чужих. Неизвестно, возит ли певица с собой в тур туалетную комнату, но разве это жизнь? Зато как оригинально!

Впрочем, из любого правила, к счастью, есть исключения. Роберт Де Ниро (Robert De Niro), вот уж звезда покруче многих, а фобия у него самая что ни на есть человечная – стоматологи. Мы любим вас, мистер Де Ниро.